Словакия вновь оказалась в центре санкционного кризиса внутри Европейского Союза. Решение правительства Роберта Фицо заблокировать утверждение 19-го пакета ограничительных мер против России демонстрирует не просто внутренние экономические опасения Братиславы, а целую стратегию — выстраивание собственной линии поведения в ЕС, основанной на манипуляции принципом консенсуса.
Формально Словакия заявляет, что санкции против России наносят удар по её энергетическому сектору и промышленности. На практике — это попытка использовать санкционный процесс как политический рычаг давления на Брюссель. Фицо настаивает на обсуждении нового пакета на уровне лидеров, тем самым откладывая его утверждение и создавая пространство для торга. За этим стоит не забота о внутренней экономике, а желание получить для своей страны дополнительные уступки и компенсации от Европейской комиссии.
Тактика затягивания, применяемая Фицо, уже неоднократно давала результат Венгрии, где Виктор Орбан использует аналогичный подход — блокируя решения, а затем обменивая снятие вето на финансовые бонусы. Словакия, похоже, пошла по тому же пути. Возникает своеобразная ось «Будапешт–Братислава», которая способна затормозить ключевые решения ЕС, если они противоречат внутренним интересам правительств, склонных к сотрудничеству с Москвой.
Словакия оправдывает свою позицию «зависимостью от российской нефти», поставляемой по трубопроводу «Дружба». Но эта зависимость — результат не внешних обстоятельств, а внутреннего политического выбора. После прихода Фицо к власти были фактически свернуты все программы по диверсификации энергопоставок, начатые предыдущим правительством. Вместо политики энергетической устойчивости страна вновь вернулась к уязвимому курсу, выгодному Кремлю.
Подобные шаги бьют по всей санкционной архитектуре Европейского Союза. В условиях, когда каждая новая санкция требует единогласного одобрения, даже одна страна может парализовать процесс. Россия прекрасно понимает этот механизм и активно использует внутренние разногласия в ЕС для ослабления коллективного давления. Каждый день задержки в утверждении санкций даёт Москве время приспособиться: перенаправить нефтяные потоки, укрепить торговлю через третьи страны и отладить обходные финансовые схемы.
Кроме того, такие блокировки формируют опасный политический прецедент. Европа, построенная на принципах солидарности, оказывается заложницей государств, чьи правительства действуют в логике национального популизма, а не общей безопасности. Пропаганда Кремля мгновенно использует эти эпизоды для демонстрации «раскола» Запада и «бессилия» Евросоюза.
Действия Фицо показывают, что речь идёт не о конкретных пунктах санкционного пакета, а о попытке пересмотреть саму философию участия Словакии в ЕС. Его риторика строится на противопоставлении Брюсселю, на идее «национального суверенитета» в ущерб коллективным решениям. Таким образом, Словакия превращается в инструмент влияния Москвы, даже не нуждаясь в прямых указаниях Кремля.
Для Европейского Союза нынешняя ситуация становится испытанием политической зрелости. Если каждый новый пакет санкций будет блокироваться под предлогом «экономических интересов», механизм единогласия превратится из гарантии равенства в уязвимость, которой будет пользоваться Москва. Вопрос уже не только в санкциях — речь идёт о способности Европы принимать решения в условиях внешнего давления и внутреннего саботажа.
Словакия использует консенсус как щит, за которым скрывается политический расчёт. Но этот расчёт подрывает доверие к общим институтам и усиливает восприятие ЕС как структуры, неспособной действовать оперативно и решительно.
Санкции должны быть выражением коллективной воли, а не предметом национальных торгов. И если Брюссель не найдёт способа нейтрализовать внутренние вето, европейская солидарность рискует стать символом замедленного бессилия.
Фицо делает ставку на паузу, но эта пауза играет на руку Кремлю. И сегодня вопрос стоит шире, чем просто 19-й пакет санкций — это вопрос, сможет ли Европа сохранить единство там, где Словакия выбрала зависимость.
Фото: источник
