Венгрия не просто выстраивает культурные связи с заграничными венграми — она всё активнее превращает эти связи в геополитический инструмент. Визит премьер-министра Виктора Орбана в Румынию и его откровенные заявления в интервью трансильванскому изданию *Kronika* 5 июля 2025 года — яркое свидетельство нового этапа венгерской стратегии влияния. Формально речь идёт о поддержке диаспоры, неформально — об усилении ревизионистских амбиций и расширении *soft power* на сопредельные территории.
Трансильвания — исторический регион с мощным венгерским этнокультурным присутствием — давно находится в поле интересов Будапешта. Но последние заявления Орбана поднимают ситуацию на новый уровень. Он прямо заявил, что поддержка заграничных венгров — «не услуга, а обязанность правительства», тем самым превращая внутреннюю политику Венгрии в инструмент внешнего давления.
Эту риторику Орбан традиционно сопровождает историческим нарративом: «Нам приказали быть маленькими и бедными после Первой мировой войны, но мы сделаем Венгрию великой и богатой». Это прозрачный намёк на Трианонский договор 1920 года, по которому Трансильвания отошла к Румынии.
Под видом образовательных, культурных и религиозных программ Венгрия активно продвигает собственную повестку в регионе. Прямая финансовая помощь венгерским общинам за рубежом, массовая раздача венгерских паспортов, поддержка медиаресурсов и НПО — всё это создаёт *де-факто* параллельную инфраструктуру влияния.
Привлечение граждан соседних стран венгерского происхождения к участию в выборах в самой Венгрии уже вызвало критику со стороны ЕС как вмешательство в суверенитет других государств. Однако Будапешт не отступает — наоборот, расширяет эту практику.
Особую тревогу вызывает идеологическое обоснование венгерской политики. Орбан использует формулу «единая нация, разделённая границами» — риторику, напрямую ведущую к ревизии послевоенного миропорядка. И хотя пока это не официальная внешнеполитическая линия Венгрии, подобные заявления главы «Фидес» регулярно подают сигналы о росте ревизионистских настроений.
Такой подход чреват новым витком конфликтов в Центрально-Восточной Европе — особенно на фоне войны в Украине, усиления правых в Словакии и Сербии и растущего национализма в самой Румынии.
Евросоюз не раз критиковал действия Будапешта — и за внутренний дрейф к авторитаризму, и за вмешательство во внутренние дела соседей. Однако действенного инструмента сдерживания венгерской *soft power* пока нет. Это создаёт окно возможностей для Орбана, который умело балансирует на грани допустимого, а порой — её переступает.
Соседние с Венгрией страны — Румыния, Словакия, Украина — оказываются перед дилеммой: либо терпеть, либо отвечать жёстко, что ведёт к росту напряжённости в двусторонних отношениях и внутри ЕС.
Сегодня Трансильвания становится полигоном новой модели влияния, где экономика, культура, история и идеология объединены в единый инструмент давления. Венгрия показывает, как в XXI веке можно претендовать на чужие территории, не вводя туда войска.
Но этот путь опасен не только для соседей Будапешта, но и для всей Европы. Если ЕС не выработает единую стратегию противодействия soft revisionism, Трианон может снова стать реальностью — уже не как страница в учебнике истории.
Фото: Виктор Орбан, источник
