Отставка Дмитрия Козака, зафиксированная 18 сентября 2025 года, — не просто очередная кадровая ротация в верхах Кремля. Это сигнал: Москва меняет менеджмент влияния на «постсоветском» пространстве и корректирует инструменты давления на критически важные направления, в частности — в Молдове. Официально Кремль назвал уход Козака «по собственному желанию», но хроника последних месяцев делает очевидным: его роль куратора региона потеряла результативность. За этим стоит не только личное поражение, но и стратегическая перестройка подходов.
Козак был практичным менеджером «ресурсной дипломатии»: кулуарные договорённости, сети посредников, финансирование пророссийских структур и «тихая» работа с элитами. Однако в Молдове — как и на Украине или на Южном Кавказе — такой подход всё чаще натыкался на подготовленное противодействие: разоблачение схем, работа аналитиков и общественное сопротивление сводили эффект подпольных инструментов к минимуму. Итог — Кремль ищет более жёсткий, централизованный менеджмент вместо «мягких» схем.
То, что функции кураторства всё больше концентрируются вокруг Сергея Кириенко, меняет характер операций. Кириенко совмещает внутренние политические инструменты с «экспортом» технологий — от мобилизации сетей до тонко настроенных избирательных процедур. Это означает переход от гибких договорённостей к сценариям с высокой степенью централизованного контроля, KPI и жёсткими «проектами», где важен не бренд, а контроль подсчёта голосов и оперативное реагирование на риски.
Почему Молдова — ключевая точка? Парламентские выборы 28 сентября 2025 года — критическое окно для Москвы: поражение пророссийских сил в Кишинёве серьёзно ослабит российские рычаги в Черноморском регионе и ударит по нарративу «сохранения влияния» в Европе. Поэтому интенсивность внешнего вмешательства — от финансирования и дезинформации до юридических атак и мобилизации церковных сетей — резко возрастает именно накануне голосования.
Какие инструменты теперь на первом плане?
1. Переход от «мягкого влияния» к «принуждению и саботажу»: правовые вызовы, искусственное обострение кризисных тем в дни перед голосованием, акцент на «социальной цене» и «утрате идентичности» при евроинтеграции;
2. Централизованная логистика для диаспорных участков: транспорт, микротаргетинг, перехват голосов социально уязвимых групп за рубежом;
3. Использование церковных структур и локальных лидеров мнений для демобилизации проевропейского электората;
4. Параллельные юридические кампании и информационные «ловушки», чтобы в случае неудачи девальвировать доверие к подсчёту голосов и легитимности процесса.
Кого Кремль собирает вокруг «управляемых проектов»? Речь не о «громких брендах», а о людях и сетях, которые могут обеспечить контроль в день подсчёта: Илан Шор, Игорь Додон, ядро блока «Альтернатива» и местные сети городских элит (например, орбита Иона Чебана). Здесь логика инструментальная: важнее контроль и результат, чем публичная популярность.
Что дальше для Европы и региона? Молдова стала полигоном: сочетание финансовых рычагов, информационных кампаний и юридических атак — это технология, которую Кремль может копировать на другие выборы в Европе 2025–2026 годов. Игнорирование этого феномена означает позволить следующей волне влияния реализоваться без противодействия. В то же время поражение пророссийских сил даст Москве основания не только менять тактику, но и прибегнуть к эскалации, когда под сомнение будет ставиться легитимность местных институтов.
Уход Козака — не конец истории, а её перезапуск: Кремль переходит от «мягкой» ресурсной дипломатии к централизованной, более жёсткой стратегии управляемого влияния. Для Запада и для Молдовы это значит одно — следить не только за очевидными сигналами вмешательства (деньги, медиа), но и за операционной инфраструктурой, способной превратить демократические процедуры в инструмент конфронтации. В ситуации, когда результаты выборов могут стать предметом политических баталий, ключевым остаётся умение международных наблюдателей и национальных институтов быстро выявлять и нейтрализовать технологические злоупотребления.
Фото: илюстрация, источник
