В то время как мир с затаённым дыханием наблюдает за обострением ситуации на Ближнем Востоке, один стратегический союз дал серьёзную трещину. Россия, годами позиционировавшая себя как якобы надёжный партнёр Ирана, внезапно демонстрирует отчуждённость и осторожное дистанцирование. В тот самый момент, когда Тегеран нуждается в поддержке как никогда прежде, ведь в начале российского вторжения в Украину и в последующем поддерживал РФ, Москва избегает даже символического проявления солидарности — и это далеко не случайность.
Всё началось с неожиданного признания Дональда Трампа. Президент США в недавнем заявлении рассказал о телефонном разговоре с Владимиром Путиным, в ходе которого тот якобы предложил выступить посредником в переговорах между Ираном и Израилем. Ответ Трампа был лаконичным и холодным: «Сделай мне одолжение — сначала разберись с Россией». Тем самым он не только публично осадил инициативу Кремля, но и ясно дал понять: Москва больше не считается глобальным игроком.
Тем временем пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков попытался сгладить ситуацию, заявив, что никакого нового разговора якобы не было, а речь словно шла о беседе трёхдневной давности. Такая поспешная попытка опровержения выглядит как признание удара по самолюбию Кремля — и, одновременно, как ещё один симптом глубокой дипломатической изоляции.
Россия не просто утратила авторитет — она потеряла способность влиять. Если раньше Москва дерзко вмешивалась в ближневосточные конфликты (и не только), претендуя на роль мрачной альтернативы США, то сегодня она — лишь тень своего прежнего веса. Осторожные формулировки, общие призывы к “деэскалации”, молчание в ответ на атаки по союзнику — вот и вся её реальная роль. К тому же, Россия публично подвергается насмешка в мировых СМИ после её заявлений о “деэскалации” на фоне её же войны в Украине.
Особенно остро это почувствовал Иран. Режим в Тегеране, рассчитывавший на демонстративную поддержку Кремля как символ “антизападной солидарности”, остался в одиночестве. В ответ на ожидания иранского руководства Россия ограничилась парой общих заявлений — и ничего больше. Ни помощи, ни гарантий, ни даже громких слов. По сути, Тегеран получил то же, что ранее получила Армения: обещания вместо действий.
Бывший спецпредставитель США по Украине Курт Волкер метко охарактеризовал новую геополитическую реальность. По его словам, стратегия Трампа в отношении России будет напоминать модель, применённую к Ирану: сначала — дипломатическое давление и обещания, затем — санкции и показательная изоляция. Волкер прямо заявил, что в случае провала дипломатии США будут усиливать санкции против российских госбанков, предприятий “Ростеха”, “Росатома” и даже операторов “теневого флота”.
Примечательно, что именно после этого заявления — и на фоне публичного унижения со стороны Трампа — Путин внезапно “вспомнилм о мирных переговорах. В кулуарах ПМЭФ он заявил о готовности к новому раунду после 22 июня 2025 года. Это выглядит не как жест мира, а как вынужденный манёвр под давлением обстоятельств.
Особое внимание заслуживает и фраза Трампа, фактически ставшая формулой окончательного урегулирования конфликта с Ираном: никаких новых ядерных сделок, никакого паритета — только капитуляция с последующими переговорами о технических деталях. Такая бескомпромиссная позиция Вашингтона ещё раз подчёркивает: мир меняется. И меняется — без участия России.
Вся эта ситуация — наглядная иллюстрация деградации внешнеполитической субъектности Кремля. От громких заявлений о “многополярном мире” Россия скатилась до пассивного наблюдателя и ничего из себя не представляющего диктатора, не имеющего никакого реального влияния даже на собственных формальных союзников. Союз с Россией оказался пустым. В критический момент Москва “сдаёт” даже самых близких “партнёров”.
Иран — не первый и точно не последний. Это сигнал для всех диктаторских режимов, которые ещё верят в “братство” с Москвой: когда ситуация станет критической, вам предложат лишь молчание.
Потому что Россия сегодня — это не стратег, а преступник, который сам себя не может спасти. И тень РФ становится всё более прозрачной.
